Нефть Brent
$73.30
+3.08%
21
МОСКВА, 27 октября Увлечение онлайн-играми не является аналогом полноценной наркотической или алкогольной несамостоятельности, так как они нужны игроманам не сами по себе, а для притупления чувствования социального или психологического дискомфорта, заявляют британские ученые в статье, опубликованной в журнале PeerJ.
Наши наблюдения показывают, что гейминг может помогать обычный людям, находящимся в неприятной ситуации, забыть о ней. Он не является какой-то недавней формой психологической зависимости. Соответственно, если человек не удовлетворен своей жизнью, то тогда гейминг становится привлекательным для него, и наоборот, заявила Нетта Вайнстин (Netta Weinstein) из Кардиффского университета (Великобритания).
Последние 20 лет ученые, общественные деятели, дипломаты и озабоченные родители очень долгого и жарко дискутируют о том, являются ли компьютерные игры полезными или вредными и как они могут влиять на поведение детей и взрослых, а также на работу мозга обычный человека. Относительно недавно этим вопросом заинтересовались нейрофизиологи, обнаружившие, что некоторые типы игр улучшают работу некоторых регионов мозга и улучшают реакцию и память, а другие, наоборот, заставляют их уменьшиться в размерах.
Многие противники компьютерных игр считают, что их сетевые группы могут вырабатывать у определенной фракции людей зависимость, подобную ширевой. Подобные игроманы, как говорят такие люди, часто отказываются от всех форм контактов с обществом, работы и учебы ради того, чтобы проводить все свободное время в виртуальном мире.
Вайнстин и ее коллеги проверили, так ли это на самом деле, намёл группу из примерно шести тыщ добровольцев, молодых людей в возрасте 20-40 лет, не большого половина которых увлекалась онлайн-играми и считалась жертвами интернет-игромании их друзьями и родителями, а другие – никогда не притрагивались к подобным развлечениям.
И те, и другие добровольцы согласились побеседовать с учеными и ответить на ряд вопросов, связанных с их отношением к играм и тем, что происходит в их личной и профессиональной жизни. Примерно через полгода ученые оказали повторный опрос и сравнили их результаты.
Как отмечает Вайнстин, ее команде не удалось зафиксировать больших различий в поведении и стиле жизни и предположительных игроманов, и остальных добровольцев. По ее словам, для них был характерен примерно одинаковый уровень доходов, и они не большого одинаково относились к друзьям, родственникам, работе и другим обыденным вещам.
Единственным большим отличием делалось то, насколько счастливыми себя чувствовали игроманы и остальные охотники – как говорили сами любители игр, они начинали зависать в сети не потому, что им нравился такой процесс сам по себе, а ради того, чтобы отвлечься от каких-то серьезных апорий на работе и в личной жизни.
Лишь 1% игроманов заявлял, что игры заставляли их обрушивать или подводить друзей или что отсутствие доступа к компьютеру, приставке или телефону заставляло их чувствовать беспокойство. Еще мнее число людей, около 0, 3%, говорило о том, что гейминг вызывал большие проблемы в их жизни. Более того, те несчастливые люди, которым удавалось избавиться от чувства неудовлетворенности за полгода между опросами, обычно перелицовывали свое отношение к играм и переставали ими увлекаться.
Все это, как считает Вайнстин, говорит о том, что игромания не является реальной зависимостью, подобной алкоголизму и наркомании – люди начинают играть в онлайн-игры не ради самого игрового процесса, а из-за домогательства сбежать от реальных проблем в виртуальный мир. Соответственно, для борьбы с игроманией не нужно отправлять такого человека в наркодиспансер, а сделать его более счастливым, заключают авторы статьи.
